"Окно в Европу" с видом на кольцевую

XIV кинофестиваль "Окно в Европу", традиционно проходящий в Выборге и подводящий итоги сезона, открылся фильмом "Кружение в пределах кольцевой" дебютанта Рамиля Салахутдинова, а первой внеконкурсной премьерой оказалась молодежная комедия Руслана Бальтцера "Ненасытные". Успела насытиться кинематографом в первые два дня фестиваля ЛИДИЯ МАСЛОВА.

"Ненасытные", которые выйдут в прокат в конце месяца, представляют собой характерный образчик жизнерадостного и безбашенного творчества Руслана Бальтцера, знакомого зрителю по кассовому хиту "Даже не думай" и его менее кассово успешному продолжению. Новый бальтцеровский опус тоже посвящен основной молодежной заботе – где взять денег. Хотя ее трагический масштаб отражен в названии, это все-таки вопрос худо-бедно, но решаемый, а вот вторая по важности проблема – как не выглядеть лузером, а стать круче,– героям упорно не дается. Не слишком помогает даже то, что автор наделил персонажей своей кинематографической эрудицией и вложил в их влажные от необсохшего молока уста диалоги, которые подслушал в фильмах своего кумира Квентина Тарантино. Например, в одной из сцен обсуждается, почему нельзя смотреть фильмы про свиней, а про собак можно, подобно тому, как в "Pulp Fiction" гангстеры спорили насчет пищевой пригодности данных животных.

Выборгская публика восприняла эту и подобные синефильские шутки (успевшие приесться в дилогии "Даже не думай") с нордической сдержанностью. Несколько оживился зал лишь тогда, когда на экране в качестве приятного сюрприза, словно чертик из табакерки, возник культовый актер и режиссер Владимир Епифанцев – сначала в трогательном костюме плюшевой Годзиллы, а потом в игривом наряде Бэтмена, минимизированном для нужд порнобизнеса (по сюжету это одна из сфер деятельности, в которой персонажи тщетно пытаются проявить свою крутизну). Отдельную художественную ценность представляет фрагмент порнофильма "Чистильщик-2", где Епифанцев в синем комбинезоне водопроводчика заходит в спальню к раскинувшейся в кружевном пеньюаре блондинке, судорожно сжимая вантуз, который ломается в его мускулистых руках. Это зрелище реально возбуждает, особенно фантазию: хотелось бы увидеть Епифанцева и в фильме "Kiss Bill", который пытаются снять горе-порнографы по мотивам популярного произведения неисчерпаемого Тарантино, и в порноверсии хичкоковских "Птиц", до которой у них руки так и не доходят. Все веселее, чем слушать парадоксальные базары юных лоботрясов о том, что "вся теория Ницше о сверхчеловеке построена на онанизме".

Если "Ненасытные", показанные в Выборге вне конкурса, в рамках программы "Осенние премьеры", предназначены для вечно неунывающей молодежи, то конкурсная картина "Кружение в пределах кольцевой", наоборот, может понравиться печальным взрослым, которых уже мало что способно развеселить. Авторы тщательно собирают коллекцию различных неприятностей и огорчений, которые бывают в жизни, начиная визитом из прокуратуры и заканчивая гибелью жены. Слабым утешением служит то, что персонажей в этой многофигурной композиции хватает и несчастья распределяются между ними более или менее равномерно. Подрядчика, затеявшего строительство культурно-развлекательного центра "Город счастья", подводят партнеры и допекает жена; телеведущий передачи "От всего сердца!", организующий свидания в студии потерявшимся родственникам, проглядел собственную дочь, шляющуюся по наркопритонам; безутешный муж, пребывающий в прострации после внезапной потери жены, разговаривает с ней как с живой. В общем, как дальше жить, не очень понятно, тем не менее "жить-то надо", как философски замечает добрая старушка из бюро ритуальных услуг, где вдовец заказывает надгробный памятник.

Снявший "Кружение..." ученик Алексея Германа Рамиль Салахутдинов довольно уверенно справился со своим кинематографическим пасьянсом и разложил толстую колоду действующих лиц аккуратно, ровно, хотя порой эта ровность создает ощущение монотонности. Но в принципе можно считать это не недостатком, а частью авторского замысла – передать тоскливое однообразие броуновского движения человеческих молекул, которые везде вроде бы кружатся одинаково, но в декорациях московских улиц и квартир их суета обрастает дополнительной печалью. "Это не немец – наш человек: логики никакой, одни нервы",– формулирует один из персонажей особенности национальной маеты и усталости от повседневного бега по кругу, неизбежно замкнутому, будь то неказистая советская кольцевая или заменяющее ее в фильме новенькое и чистенькое, сверкающее ночными огнями, почти совсем как заграничное третье кольцо.