Кисть отдыхает

В московской галерее "Совком", специализирующейся на советском искусстве, открылась выставка "Крым – художники на курорте", собравшая произведения известных и не очень живописцев, созданные с 1930-х по 2000-е годы. Без малого семьдесят крымских лет рассматривала ИРИНА КУЛИК.

Крым вполне заслуживает почетного звания не только "всесоюзной здравницы", но и всесоюзного пленэра. Не избалованные канонической красотой средиземноморского света живописцы из средней полосы России отправлялись туда как за витаминами за ярким солнцем и насыщенным цветом. Подобно прибалтийским городам, в невыездном советском кино "переигравшим" все европейские страны, Крым в советской живописи исполнил роли всех хрестоматийно-прекрасных пейзажей, знакомых по истории искусств.

На выставке попадаются крымские пейзажи, напоминающие то вангоговские арльские виноградники, то сезанновскую гору Сан-Виктуар или даже разом и то и другое, соединенное на одном холсте. А вот написанная в 1938 году картина Юлии Разумовской "На пляже" неожиданно напоминает отнюдь не солнечный юг, а какое-нибудь залитое рассеянным жемчужно-серым светом побережье Нормандии вроде любимого импрессионистами Онфлера.

Как и подобает курортникам, в своих каникулярных пейзажах советские живописцы позволяли себе вольности, которые в "зимних" буднях прослыли бы формализмом и декоративностью, но крымская природа, возможно, сообщает всей этой избыточности своеобразное алиби. "Павлины в Артеке", написанные в 1958 году Константином Прохоровым, распускают хвосты с цветистой томностью модерна. Гурзуф для Марка Рудакова был в 70-е годы вообще неким кладезем контрабандных живописных реминисценций: его "Гурзуф весной" похож не то на Сезанна, не то на раннего Рериха, "На рассвете. Гурзуф" отсылает к символистскому Чюрленису, и даже "Кошка в Гурзуфе" сидит между двумя гитарами, которые, похоже, еле сдерживаются, чтобы не вывернуться кубистическими гранями. Андрей Тутунов увидел Коктебель сквозь призму акварелей Максимилиана Волошина – и даже поместил бородатую фигуру художника в свое полотно. Впрочем, довольно-таки помпезный тутуновский "Волошин в Коктебеле" (1986) все же обладает весьма условным сходством с прозрачными коктебельскими пейзажами самого Волошина, один из которых также можно увидеть в "Совкоме".

Конечно, большинство художников отправлялись в Крым за природой, но среди авторов совкомовской выставки есть и те, кто предпочитал рассматривать других отдыхающих. Так, известный иллюстратор и карикатурист Леонид Сойфертис представлен карандашными набросками 80-х годов. На его пляжных сценках героини не лишены некоей, пусть и целомудренно-физкультурной сексапильности. А вот "Пляж" (1984) левомосховской сюрреалистки Натты Конышевой сплошь населен какими-то босховскими мутантами в бикини. Каникулярное настроение не чувствуется и в произведениях самых знаменитых из представленных на выставке художников. Так, картина Георгия Нисского "Севастополь. Вышка" (1935) кажется изображением не спортивного сооружения для прыжков в воду, а индустриальной архитектуры. А "Пирс" Александра Дейнеки (1933), о который отчаянно бьются штормовые волны, напрочь отсекает любые мысли о морских купаниях.

Впрочем, есть на выставке и произведения художников, которые и на юге оставались верны соцреализму. Таков, например, некий гражданин Пушнин, автор самой монументальной из выставленных работ, картины "Гайдар с пионерами". Полотно это кажется настолько анахронически-правоверным даже для 1969 года, что закрадывается подозрение: не таится ли под одетым во френч и сжимающим в руке трубку писателем Гайдаром разоблаченный партией и наглухо записанный художником товарищ Сталин.