Стинг тряхнул полицейским прошлым

Почти в самом конце своего турне "Broken Music" певец, музыкант, актер и писатель Гордон Мэтью Самнер, он же Стинг, выступил в спорткомплексе "Олимпийский" (о концерте в Санкт-Петербурге Ъ писал 26 июля). За тем, как Стинг совмещал ностальгию по временам The Police с признаниями в любви к русской музыке, наблюдал БОРИС БАРАБАНОВ.

На билбордах, рекламировавших выступление Стинга в Москве, были размещены логотипы банка-спонсора и Фонда дикой природы, под эгидой которого проходит турне артиста. Однако совершенно неожиданно в фойе, через которое в зал "Олимпийского" проходили журналисты и VIP-гости, бурную деятельность развернули сотрудники совсем другого учреждения, а именно организации "Международная амнистия". Известно, что с ней активно сотрудничают многие рок-музыканты, но это, пожалуй, первый случай, когда подписи в защиту узников совести собирали на большом концерте в Москве. Надо сказать, что "элита", проходившая в зал, минуя очереди на вход, необычайно активно включилась в правозащитный процесс, и к началу концерта на столике агитаторов скопилась плотная пачка петиций в защиту туркменских, молдавских и тибетских узников совести. Как сообщил корреспонденту Ъ представитель Amnesty International Сергей Никитин, на концерте Стинга в Санкт-Петербурге правозащитникам работать запретили, несмотря на то что предоставление места для сбора подписей Amnesty International включено в райдер Стинга, то есть является одним из условий его выступления. Таким образом, во время нынешнего приезда в Москву Стинг неожиданно проявил себя не просто как суперзвезда, но как реликтовый романтик, не забывший еще о том, что рок-музыка – это не только развлечение за деньги, но и способ активно влиять на жизнь.

Публика в Москве оказалась на редкость дисциплинированной. Разогрев в лице сына Стинга Джо Самнера и его группы Fiction Plane начал выступление спустя каких-нибудь 15 минут после назначенного на 19.00 начала шоу, и большая часть мест была уже занята. Избавиться от влияния генов такого папы, как Стинг, видимо, крайне сложно. Нотки главного героя вечера были отчетливо слышны в голосе предводителя Fiction Plane, а вот музыка представляла собой стандартный английский рок сегодняшнего дня. Если закрыть глаза, можно было представить себе, что это сам Стинг решил спеть, скажем, с группой Keane. Однако аплодисменты публики были явно обусловлены не только фактом родства Джо Самнера с именитым музыкантом. Ближе к концу выступления Fiction Plane к группе присоединился участник группы Стинга Лайл Уоркмен, и команда выдала несколько мощных гитарных номеров, а под финал воодушевленный теплым приемом сын совершил рискованный прыжок на сцену с вершины пирамиды из колонок.

Песни группы The Police, ставшие основой для нынешней концертной программы Самнера-старшего, аудитория принимала благосклонно, но когда группа Стинга перешла к "Englishman In New York", по реакции зала стало ясно, что поздний, сольный материал певца для большинства собравшихся значит гораздо больше, чем наследие 70-80-х. Меломаны, помнящие Стинга времен The Police, активно обсуждали новое звучание песен, но при первых аккордах баллад вроде "Fields Of God" или "Shape Of My Heart" на них тут же начинали шикать чувствительные барышни, для которых весь Стинг заключен как раз в этом.

Полным сюрпризом для публики стала исполненная в разгар концерта кавер-версия на песню The Beatles "A Day In Life". Это не самая простая для интерпретаций вещь битлов, а в обработке Стинга она и вовсе стала поворотной для всего концерта – музыкант явно перевел его в "интеллектуальное" русло. Когда зазвучал номер "Voices Inside My Head/When The World Is Running Down...", несколько десятков нестойких зрителей все же покинули зал – эту песню The Police сегодня не назовешь однозначным суперхитом. Слабаки не дождались главных подарков.
На песне "Roxanne" группа Стинга, как всегда, показала себя во всей своей ритмической и импровизаторской красе. Складывалось впечатление, что песню на глазах у всех гнут, ломают, растягивают, как кусок резины. Стинг окончательно сразил московскую публику, когда элегантно вплел в ткань "Roxanne" мелодию "Калинки-малинки". Казалось бы, не может быть ничего пошлее, чем главный русский экспортный хит, исполненный зарубежным певцом с целью покрасоваться перед местной аудиторией. Но Стинг пропел эти ноты настолько изящно, что они даже зазвучали как нечто совсем нездешнее, может быть, ирландское. Все-таки все дело в мастерстве исполнителя. Сразу вслед за "Калинкой" Стинг затянул припев хита The Police "So Lonely", который тоже идеально вписался в концертную версию "Roxanne", а потом легко вернулся к основной теме. К этому стоит добавить, что весь концерт, и особенно в "Roxanne", 54-летний Стинг демонстрировал настолько виртуозное владение своим вокалом, так легко выводил сложнейшие пассажи, что все разговоры о том, что голос у рок-певцов с возрастом пропадает, показались полной ерундой.

На бис Стинг исполнил "Desert Rose", затем зазвучала "Every Breath You Take" и вслед за ней – рок-н-ролл The Police "Next To You", который, судя по ручейкам потянувшихся к выходу зрителей, публика знала плохо. Финишем по традиции стала "Fragile". Чтобы поставить точку в вопросе его отношения к России, Стинг ухитрился воткнуть в эту балладу несколько нот из песни "Russians", написанной под влиянием музыки Сергея Прокофьева.