Сеанс шоковой терапии

Столичная театральная публика готовится ксеансу шоковой терапии. Так критики нередко называют спектакли пластической труппы Дерево питерского коллектива, пустившего корни вГермании. Лауреаты престижных международных фестивалей выступят на сцене московского театра Эстрады.

Культура тела иначе этот театр ине назовешь. Обнаженное тело, точнее кости, слегка обтянутые мышцами типичный портрет актера из команды Антона Адасинского. То, что они творят на сцене, результат освоения йоги, балета ифламенко одновременно.

Невозможно поверить, что на такое способны человеческие тела. Зрелище завораживает. Актеры театра Дерево субтильны настолько, что почти неразличимы половые признаки. По словам идеолога театра Антона Адасинского, это необходимо для пересказа вечных сюжетов.

Они уверяют, что ставят спектакли из голосов, утреннего тумана истен дождя. На деле это выглядит пластическими этюдами, какие готовят студенты младших курсов театральных вузов, но смаксимальной отточенностью мускулатуры истиля. Актеры-гомункулы, как дикие животные, катаются вводе, крутятся зародышами на холодном полу.

Фрагмент из спектакля Кецаль. Недавно он получил Золотую маску вкатегории Новация. Легенду ацтеков оптице, прародительнице всего живого, втеатре Дерево поставили по принципу: кпрекрасному через отвращение. На сцене не только обилие обнаженной натуры, но ищедро льется кровь.

Антон Адасинский, руководитель театра Дерево: Отвращение кобнаженному телу, ккакому-то странному уродству это не отвращение. Это удивление ишок. Этот шок публика испытывает иногда на наших спектаклях. Он необходим, чтобы они стали нашими вкакой-то момент. Это как пробуждение. Потом мы можем подать ему руку, уже нежную, мягкую руку, ивести их куда-то ссобой.

Это сейчас идеолог театра Антон Адасинский предлагает публике нежные руки. Араньше, бывало, зрителей искотчем ккреслу привязывал, ив целлофан заворачивал. Ав одном из проектов Дерева гостей обещали накормить мясом. Но не уточнили, откуда его отрежут.

Антон Адасинский, руководитель театра Дерево: На сцене стояла корова живая. Под ней матрасик полиэтиленовый висел. Висел нож. Народ стал подозревать, что бифштекс из нее сделают. Авидеть смерть животного не все были готовы. Одно дело пожевать мясо, другое дело видеть, как умирает корова. Инарод стал ломиться квыходу.

Вначавшейся панике увыхода чудом не погибли люди. Корова, кстати, осталась жива. Зато театр получил хорошую рекламу. Выращенное еще 20лет назад вПетербурге Дерево витоге пересадили вДрезден: власти выделили бесплатную мастерскую.

Сам Антон Адасинский нынче звезда международных фестивалей, ав лучших друзьях числит Славу Полунина, укоторого когда-то работал иучился клоунскому мастерству.

Любой, кто хоть раз видел полунинский театр, поймет, что корни Дерева произросли из Лицедеев. Однако вместо теплоты здесь холодность, авзамен душевности жестокое шоу.